Содержание:
Архитектор проектирует здания, строитель их строит. Работа изыскателя, в отличии от архитектора и строителя, не столь очевидна. Между тем, без изыскателя не обходится ни одна сколь-нибудь крупная стройка. Именно изыскатель должен — еще задолго до начала работ — всесторонне изучить площадку будущего строительства. Провести геодезические, геологические, гидрометеорологические, экологические и геотехнические исследования. А иногда еще – разведку подземных вод, исследование грунтов под фундаментом здания, провести анализ загрязнения почв. Все это позволяет грамотно размещать объекты капитального строительства, вести мониторинг, предотвращать развитие опасных процессов. Об особенностях профессии изыскателя и проблемах изыскательского дела говорили на недавнем Дне изыскателя, который проходил под эгидой НОПРИЗ – Национального объединения проектировщиков и изыскателей.
Нельзя проверить квалификацию, если нет квалификационного стандарта
…11 октября в здании Московского института геодезии, картографии и аэрофотосъемки (МИИГАИК) было шумно. Специалисты из самых разных российских регионов — Краснодара, Ставрополя, Сочи, Ростова-на Дону, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга и т.д. – собрались здесь, чтобы обсудить, какие вызовы стоят сегодня перед профессиональным изыскательским сообществом.
Первое, что отмечали многие из участников встречи, это отсутствие полностью сформированного пакета профессиональных стандартов.
Сегодня на высшем уровне всерьез обсуждается обязательность оценки профессиональных навыков работника. А у изыскателей нет даже нормативных документов, по которым такую оценку можно провести. Чем быстрее такие документы появятся, тем быстрее можно будет приступить к оценке квалификацию специалистов.
Комитет по инженерным изысканиям НОПРИЗ уже ведет работу по созданию пакета квалификационных стандартов. Но, безусловно, «скорости»в в этом направлении нужно наращивать.
Еще одна проблема — недостаток внутреннего спроса на изыскательские работы. Строится вроде бы много, но на поверку оказывается, что дефицит спроса все-таки существует. Связано это с тем, что некоторые застройщики, в ущерб качеству, пытаются минимизировать расходы на инженерную геологию и изыскательские работы на стройплощадке.
— Из-за того, что предложений на рынке больше, чем спроса, наши коллеги, чтобы получить работу, идут на снижение цены, иногда запредельное, — говорит председатель комитета по инженерным изысканиям НОПРИЗ Владимир Пасканный. — Но мы-то знаем, что некоторые работы просто не могут быть выполнены за эту сумму. Работа изыскателя очень сложная, порой ее приходится выполнять в экстемальных природных условиях. Мы об этом пытаемся «трубить», доносить это до тех, от кого зависят решения на высшем уровне. Но пока есть ощущение, что нас не очень-то слышат.
Владимир Пасканный уверен: необходимо стимулировать внутренний спрос на изыскательскую продукцию. Будет заказчик, будет работа, будут деньги, будет качество.
Кроме того, и у самого застройщика должно быть понимание, какой комплекс работ и какого качества должен быть выполнен. Это тоже будет положительно отражаться на внутреннем спросе.
— Изыскания – это не та история, на которой имеет смысл экономить, — продолжает Владимир Пасканный. — Многие годы мои коллеги говорили о том, что некачественные изыскания ведут к трагическим последствиям. Но только совсем недавно застройщики стали понимать, что изыскания – это еще и элемент экономии средств. Потому что обеспечение излишней устойчивости зданий и сооружений – это очень затратная вещь. Если обычные изыскания составляют долю процента от стоимости проекта, то обеспечение излишней устойчивости может составлять десятую часть от стоимости всего объекта.
Перепады температур, непредсказуемая геология — везде своя специфика
Пользуясь случаем, журналист «Строительство.Ru» пообщался с представителями из регионов, расспросив о местных особенностях работы изыскателя. Выяснилась масса любопытных подробностей.
Не, секрет, что у каждого региона есть своя изыскательские «фишки», которые, безусловно, нужно учитывать. Например, в арктической зоне, зоне Кольского полуострова, специалистам по инженерной геологии приходится работать в условиях нестабильного климата, перепадов температур, большой влажности из-за влияния Баренцева моря, нестандартного ландшафта (вокруг сопки).
— …Когда шел ледник, он перемалывал все, что встречалось у него на пути. Поэтому у нас непредсказуемая геология, — рассказывает генеральный директор «Арктиккапстрой» Евгений Волкович. — Если в средней полосе ты пробурил одну скважинку, потом через пятьсот метров – еще одну, у тебя все будет примерно одинаково. А у нас ты взял пробу из одной скважины, а через десять метров все может быть совершенно по-другому.
Поэтому мурманчанам, чтобы получить объективный результат, приходится проводить более тщательные исследования.
Местные специалисты жалуются: «пришлые» компании, которые приезжают с материка, зачастую, не зная северной специфики, начинают демпинговать. А получив заказ, не справляются. Уезжая, оставляют заказчику серьезные проблемы в виде фальсифицированных изыскательских отчетов, сделанных «за три копейки».
— Это никуда не годная практика, — не скрывает Евгений Волкович. – Ведь разбираться с этими сомнительными выкладками потом приходится нам, тем, кто работает в арктической зоне давно и хорошо ее знает.
Сибиряки помогают проектировать новые города
Есть свои особенности работы и у изыскателей Западной Сибири. Связаны они, в первую очередь с бурным развитием нефте-газового комплекса.
— Главная наша специфика – слабые грунты плюс вечная мерзлота, — рассказывает генеральный директор СРО «Организация изыскателей Западно-Сибирского региона» Геннадий Дьяков. – Раньше наши породы назывались вечно-мерзлыми, сейчас – многолетнее-мерзлыми, потому что происходит постепенная их оттайка.
Именно изыскатели проводили подготовительные работы, предшествующие появлению новых городов – Ноябрьска, Нового Уренгоя, Сургута, Ханты-Мансийска.
Какие объекты заказываются сегодня? Очень много транспортных, инфраструктурных объектов, мостовых переходов.
— В мостах ведь в чем сложность? – объясняет Геннадий Дьяков. — Ставятся бетонные быки. И именно под них нужно пройти скважины – сделать инженерно-геологическое изучение пород.
Много пришлось поработать с новым газопроводом «Сила Сибири». С помощью изыскателей обустраиваются нефтяные и газовые месторождения – там, кроме нефтяных вышек, строится жилье, административные здания. Специфика региона такая, что встречается много текучих грунтов, так называемых плывунов.
— …Когда-то, когда я защищал диплом, передо мной выступал однокурсник и рассказывал о местах, непригодных для строительства. Так вот, я его тогда раскритиковал. И, пожалуй, был прав, — подытоживает Геннадий Иванович. — Теперь у нас строят даже на воде, даже в сложнейших геологических условиях. Построить можно везде, вопрос лишь в сложности и цене вопроса.
В Крыму пришлось бороться с грязевыми вулканами
А вот при проектировании Крымского моста изыскателю с большим стажем, заведующему отделением «Координационно-прогностический центр ИФЗ РАН», доктору геолого-минералогических наук, профессору Евгению Рогожину пришлось решать, как обойти грязевые вулканы, расположенные в Керченском проливе.
— Действительно, на морских участках, по сути, на косе Тузла, где идет подход к мосту, пришлось очень тщательно изучить участки грязевых вулканов, — рассказывает Евгений Рогожин. – По линии трассы делалась подробная геофизика, сейсморазведка.
По словам Евгения Рогожина, для исследований было зарезервировано специальное судно, которое, следуя по определенному маршруту, «простреливало» водную толщу. Затем были отмечены все потенциально опасные места, где есть разломы и грязевые структуры. По ходу трассы, проложенной для Крымского моста, к счастью, никаких сейсмических отклонений найдено не было.
Кстати, на лабораторию, изучающую сейсмотектонику, в последние годы были возложены работы по разработке нескольких нормативных документов. Центр нормирования при Минстрое время от времени проводит обновление технической документации. В частности, обновляются документы по детальному сейсмическому районированию для объектов повышенной ответственности.
Кроме того, лабораторией была разработана новая макросейсмическая шкала, которая не обновлялась с 1964 года.
Профессор уверен: строить в сложных условиях можно, если изыскательские работы проведены качественно.
«Халявные» полевые исследования могут повлиять на стоимость проекта
Понятно, что уникальные изыскательские работы, к которым привлечено общественное внимание, проводятся качественно и с большим привлечением средств.
В будничной же работе зачастую появляются совсем другие «тренды». Например, специалисты — профессионалы своего дела отмечают рост так называемых «левых отчетов» в отрасли, в целом. Связано это с тем, что, в некоторых случаях, игнорируются полевые исследования. Такие исследования зачастую проводятся, спустя рукава, или вообще не проводятся. Дело в том, что полевые работы – самая дорогая часть изыскательских работ. И у компаний, особенно не очень профессиональных, возникает искушение сэкономить. В итоге, результаты просто «рисуются» карандашом или заимствуются из архивных данных (даже в сложных случаях, когда такие работы обязательно нужно проводить). Последствия могут быть плачевными. Самое меньшее, к чему это может привести – серьезное удорожание строительных работ.
Интересно, что такой «левый» отчет порой не может распознать даже государственная экспертиза. Ведь сам этап полевых изысканий она не контролирует. А по бумагам, вроде бы все верно.
— …Часто бываю на планерках у губернатора, — поведал нам генеральный директор «Арктиккапстрой» Евгений Волкович. — И каждый раз обсуждение упирается в проблемы с проектами. Большой процент изысканий, выполненных в Мурманской области «пришлыми» компаниями – просто фальсификат, или выполнен с недоделками.
По словам Евгения Волковича прекрасно иллюстрирует эту тенденцию недавний пример со строительством беговой лыжной трассы:
— Изыскатели, там, где им было удобно подъехать, пробурили скважину, проверили. А где было неудобно, махнули рукой. Но не учли, что геологическая картина по линии трассы может быть разной. Где-то залегает торф: надо делать выторфовку, а где-то появляется скала. Скалу надо взрывать, торф – вынимать, а в проекте этого нет! Проект подорожал, ни много, ни мало, на 30 млн. рублей. Последствия теперь придется «расхлебывать» заказчику — изыскивать дополнительные деньги. Эти средства не были заложены в бюджет!
Что же предлагает профессиональное сообщество, чтобы бороться с непрофессионализмом и халатностью в своих рядах?
— Думаю, необходимо ввести должность Главного изыскателя, который бы подписывался под итоговыми документами, — предлагает заместитель министра строительства и ЖКХ РФ Дмитрий Волков. — Подписываясь, он несет ответственность перед государством, он проходит государственную аттестацию. Это специальный человек с опытом, ответственностью, репутацией. И этой репутацией, думаю, он жертвовать не будет.
Некоторые настаивают на введении государственного надзора на этапе полевых работ.
Кто-то предлагает выработать такой формат предоставления документов в экспертизу, чтобы отсутствие полевых исследований было невозможно.
Так или иначе, вопрос требует решения. А, может быть, простой человеческой добросовестности. Ведь работали же (и работают!) специалисты старой закалки не за страх, а на совесть.
Сравниваем расценки, применяя «индекс бензина»
Увы, пока не добавляют изыскателям оптимизма и расценки на изыскательские работы.
Они, по оценкам, профессионального сообщества, реально низкие.
— …А в последнее время расценки еще упали, — констатирует Евгений Волкович. – А мне, как руководителю компании, нужно заплатить зарплату, поддерживать в рабочем состоянии оборудование, закладывать затраты на разъезды и бензин. А делать некачественные изыскания я не привык, и своих сотрудников приучать не хочу и не буду. К счастью, заказчики, которые нас знают, знают, как мы работаем, приходят и говорят: мы хотим , чтобы провели изыскания именно вы.
Евгений Волкович рассказал, что на досуге провел небольшое исследование. Он взял коэффициенты у изыскателей и строителей. И сравнил со средней стоимостью литра бензина. И получилось, что у изыскателей за последние 20 лет стоимость изысканий уменьшилась почти в два раза по отношению к отправной точке – 2000-му году. Цена бензина за это время увеличилась в два раза. У строителей расценки тоже приросли вдвое. А изыскателям осталась «единичка».
— А ведь у нас в изыскательских компаниях 60 процентов – это инженерные сотрудники, — продолжает наш собеседник. — Да, есть водители, помбуры. Но, в основном, это инженерная работа. А инженер, он не просто должен выполнять свои обязанности. Он должен самообразовываться, ездить на конференции, повышать свои знания, грамотность. На все это нужны средства.
Уникальные технологии требуют уникального специалиста
Справедливости ради, скажем: несмотря на экономические трудности, развитие изыскательской отрасли все-таки происходит. Уже сегодня активно развивается инженерная геодезия и цифровая картография с применением технологии лазерного сканирования. Широко применяются беспилотные летательные аппараты и дистанционное зондирование земли с применением космических спутников.
Развитие компьютерных технологий позволяет создавать трехмерные модели местности. Сегодня уже говорят о картах 21 века, которые, конечно же, должны быть объемными, представленными в 3D. Благодаря наращиванию группировок спутниковых систем, удешевлению беспилотных технологий и развитию систем хранения данных, высокоточная пространственная информация в ближайшем будущем будет поставляться потребителю в режиме on-line
На фоне фантастических успехов технологий особенно обидно, когда на «низовом» уровне не решены самые насущные проблемы представителей изыскательской профессии. Без решения этих проблем нам не получить уникального специалиста – изыскателя 21 века.
Елена МАЦЕЙКО
В публикации использованы снимки из архива генерального директора ООО «Арктиккапстрой» (г. Мурманск) Евгения Волковича
